|
Коперник
О характере Коперника, о его человеческих чертах мы знаем мало. Как видно, ученый не готовился к посмертной славе: не оставил после себя ни дневников, ни большого числа писем. Сохранилось несколько его портретов, написанных, однако, уже после смерти Коперника. На одном из них, как полагают— наиболее достоверном, ученый изображен в красной куртке с небольшим, слегка приподнятым воротником. Крупный прямой нос, крупный тяжелый подбородок. Эти черты могли бы принадлежать воину, крестьянину... Однако в контрасте с ними — небольшой женственный рот с припухшими губами... Длинные черные волосы прикрывают высокий лоб, спадают сзади густой копной. Во всей осанке —в приподнятом подбородке, в проступивших мускулах шеи и щек, в неестественно скошенном взгляде, устремленном на зрителя,— ощущается напряженность позирования. Коперник здесь молод. Молод и силен.
Другой портрет. Гравюра на дереве. Говорят, это копия автопортрета. Та же куртка, та же напряженная, выжидательная поза. Однако возраст уже не тот. Черты лица несколько округлились и как бы помельчали. В них видна многоопытность и усталость. Пальцами, собранными в щепотку, Коперник держит ландыш — знак врачебного сословия (по заданию Вармийского капитула он изучал медицину в Падуе в Италии). Потом этот ландыш пойдет кочевать из портрета в портрет, вызывая недоумение у непосвященных: что за сентиментальность у человека со столь суровым лицом?
Впрочем, иногда Коперник держит не ландыш, а особый символ гелиоцентризма: металлическое кольцо с закрепленным в его центре изображением Солнца; на кольце прямо над Солнцем приделано другое кольцо, поменьше,—эпицикл Земли, на нем — еще одно, совсем маленькое,— сама Земля; и все это вместе присоединено к рукоятке. Так изображают самодержцев со скипетром в руке. Что ж, и то и другое — знак власти, но в одном случае — власти, основанной на грубой силе, в другом — власти пытливого ума, медленно, но неуклонно завоевывающего все новые владения.
Почти всю свою жизнь, за вычетом детства, лет учебы в Кракове и в Италии, Коперник провел в Вармии, на северо-западе Польши, в небольшом захолустном городке Фромборке, где он служил каноником. По временам обстоятельства складывались так, что ученому приходилось в ущерб науке заниматься и административной, и политической деятельностью. То было смутное время, когда между Польшей и Тевтонским орденом шли нескончаемые споры из-за прусских земель. Вармия то и дело подвергалась набегам крестоносцев. Копернику пришлось побывать и в роли администратора общих владений Вармийского капитула, и комендантом крепости Ольштына, когда ее осаждали тевтонцы, и королевским комиссаром Вармии, и главным администратором Вармийской епархии.
Вероятно, будь на то его желание, он мог бы сделать головокружительную карьеру. Однако такого желания у него, по-видимому, не было. Как только буря, отрывавшая его от любимых занятий, стихала, он снова возвращался к ним. Уточнял расчеты, вел наблюдения с помощью самодельных деревянных инструментов, сидя в одной из башен крепостной стены во Фромборке.
Что навело Коперника на мысль о ложности теории Птолемея? Многие считают: как это всегда бывает в подобных случаях,— несогласие между теорией и фактами. Однако никаких фактов, ставящих геоцентрическую систему под сомнение, у Коперника не было. Он сам пишет в «Малом комментарии», что эта система «соответствует числовым расчетам». Копернику просто не нравилась чрезмерная ее сложность и искусственность. Шутка ли: почти сорок различных круговых движений понадобилось ввести Птолемею, чтобы описать обращение планет. Больше того, среди них были совершенно фантастические крути — так называемые экванты, по которым двигались несуществующие планеты. Это был математический изыск, призванный спасти идею кругового совершенства Вселенной. Такие изыски не устраивали Коперника, не представлялись ему «достаточно совершенными». Он был уверен, что гармония мира заслуживает более простого описания «при помощи меньшего числа сфер и более удобных сочетаний».
В поисках плодотворной идеи Коперник обращается к древним мыслителям, «принимает на себя труд» прочесть доступные ему «сочинения всех философов с целью убедиться, допускал ли кто-либо из них иной род движения», чем Птолемей. Такое, как сказали бы мы теперь, «изучение литературы» принесло пользу. «И вот нашел я сперва у Цицерона,— пишет Коперник,— что Никетас допускал движение Земли; а из одного места у Плутарха усмотрел я, что и иные были того же мнения. Вот подлинные слова Плутарха: «Обыкновенно принято, что Земля находится в покое; но пифагореец Филаолай допускает, что Земля, равно как и Солнце и Луна, движется вокруг огня по косому кругу. Гераклид Понтский, а равно и пифагореец Экфант также придают Земле движение, но не поступательное, а вращательное, вследствие которого она, подобно колесу, по направлению от заката к восходу вращается вокруг своего центра».
Побуждаемый этими идеями, и сам Коперник стал «придумывать» движение Земли, хотя мысль о таком движении и казалась ему неправдоподобной. Но ведь позволялось же его предшественникам выдвигать всякие произвольные гипотезы. Почему бы и ему не попытать счастья?На титульном листе книги Коперника, знаменитой его книги «Об обращениях небесных сфер», стоит суровое предостережение: «Да не входит никто, не знающий математики». Наблюдения и расчет—вот главные методы его работы.
Однако истина привлекала Коперника не только сама по себе. Она обладала для него еще неким эстетическим очарованием. Во всяком случае — астрономическая истина. Недаром же он «с величайшим жаром» посвятил себя этой науке, «которая исследует круг предметов, наиболее прекрасных и наиболее достойных познания».
В первой же главе Коперник высказывает мнение, что Вселенная шарообразна. Почему он так считает? Прежде всего потому, что «шар — самое совершенное по форме и не нуждающееся ни в каких скрепах безупречное целое». Все, пишет Коперник, «добивается завершения» в форме шара. Иными словами, шар — это вершина всякого развития, а значит, опять-таки и вершина совершенства. Но если все на свете в конце концов обретает эту форму, то уж небесные тела и вся Вселенная в целом и подавно должны ею обладать.
Правда, Коперник выбирает шар еще и потому, что «из всех фигур это самая вместительная, наиболее подходящая для включения и сохранения всего мироздания». Он выбирает его и потому, что такой формой обладают составные части Вселенной — Солнце, Луна, звезды (точнее говоря — планеты),— это уже можно непосредственно видеть, не прибегая ни к каким рассуждениям. Однако эстетический аргумент о совершенстве, о геометрической безупречности шара стоит у Коперника на первом месте. Ему, как видно, он придает решающее значение.
А какова форма орбит, по которым обращаются небесные тела? Это понятие уже вполне осязаемое, не то что форма Вселенной. Как движутся планеты — равномерно или нет? С Земли это движение кажется довольно беспорядочным и неравномерным: «...Солнце и Луна движутся то быстрее, то медленнее. А остальные пять планет мы по временам видим даже идущими попятно и с остановками при перемене направления». Больше того, если Солнце, по крайней мере, всегда следует «по своему прямому пути», планеты буквально «странствуют» по небу, «уклоняясь то на юг, то на север, почему и названы блуждающими, т. е. «планетами».
К вопросу о движении планет Коперник опять-таки подходит с заранее заготовленной эстетической меркой. Движение небесных тел есть движение круговое, полагает он. Почему? Да потому, что сами планеты представляют из себя сферы. Каждая планета, вращаясь по кругу, будет тем самым как бы повторять свою собственную форму, «воплощенную в простейшем теле». Да, сфера — простейшая и совершеннейшая форма, ибо в ней «нельзя найти ни начала, ни конца, ни отделить их одно от другого» Посмотрите, какая прекрасная картина, говорит нам ученый: сферическая планета, обращаясь по кругу, как бы проходит через ряд тождественных положений, пока не возвратится к своему исходному положению.
Правда, далее у Коперника снова находятся и логические доводы. Какими бы беспорядочными и неравномерными ни казались нам движения планет, в самой этой беспорядочности обнаруживается строгий порядок и определенная периодичность. А это, полагает Коперник, было бы невозможно, если бы их движения не были круговыми.
Снова здесь, как и прежде, эстетические аргументы предшествуют всем другим.
Итак, каждая планета, по убеждению Коперника, движется по круговому пути. А как обстоит дело с характером этого движения: равномерно ли оно? Коперник считает — равномерно. Ибо «невозможно себе представить, чтобы первичное небесное тело двигалось неравномерно по одной орбите». В обоснование этой точки зрения ученый приводит, так сказать, доказательство «от противного»: планета могла бы двигаться неравномерно либо вследствие непостоянства движущей ее силы, либо вследствие собственного несовершенства. Но, вполне естественно, по мнению Коперника, «и то, и другое противно разуму, и недостойно предполагать что-либо подобное в том, что устроено в высшей степени совершенно...».
Следующий вопрос, который интересует Коперника,— движется ли Земля? Как известно, большинство древних мыслителей полагали: она неподвижна и находится в центре мира. Аристотель, как позже и Коперник, был убежден, что «единому и простому телу присуще и простое движение». «Простых» же движений, по мнению Аристотеля, в природе насчитывается два — прямое и круговое. Причем всякое прямое движение направлено либо к «середине» — вниз, либо от «середины» — вверх. Круговое же движение происходит вокруг «середины». Совершенно естественно считать, говорил Аристотель, что все тяжелое — земля и вода — падает по прямой вниз, а все легкое— воздух, огонь,— напротив, поднимается вверх. Раз тяжелое падает к центру, можно предполагать, что оно там и покоится. Значит, тем более вся Земля в целом должна покоиться в центре. На долю же небесных тел не остается ничего более, как только круговое движение вокруг Земли.
Коперник не согласен с таким рассуждением. Конечно, «простому» телу в самом деле присуще «простое» движение, соглашается он. Это не подлежит сомнению. Но можно ли назвать простым движение по прямой? Ведь в процессе его движущееся тело уходит со своего «естественного» места. «А ничто так не противоречит порядку и форме мироздания,— утверждает Коперник,— как быть вне своего места».Вывод, который он делает: «В прямолинейное движение не приходит ничто, кроме предметов, находящихся в ненадлежащем положении и несовершенных по природе...» Прямолинейное движение во Вселенной — это своего рода болезнь. Здоровье же ее олицетворяется только движением по кругу, единственно достойным «простых» небесных тел, в том числе и Земли. «К тому же,— добавляет Коперник,— состояние покоя считается достойнее и божественнее изменчивости и непостоянства, так что последнее больше подходит Земле, чем миру».
Итак, с одной стороны, грешная Земля ни в малейшей мере не заслуживает покоя. С другой стороны, стремление различных тяжелых предметов к Земле как к центру еще ни о чем не говорит. Ведь это всего лишь «несовершенные» предметы, и им не стоит придавать особого значения.
Так что же тогда находится в центре мира? Вот наконец главный вопрос. Все говорит о том, что - Солнце. Если предположить это, тогда видимые с Земли восходы и заходы самого светила, а также знаков зодиака и "неподвижных" звезд такими же и будут нам представляться, но зато станет очевидным иллюзия, порождаемая движением Земли. На самом деле никаких зигзагов, никакой неравномерности в мироздании нет. В нем царят строгий порядок и гармония.
В целом же шарообразная Вселенная состоит из семи как бы вложенных друг в друга сфер — сферы «неподвижных» звезд, заключающей в себе все прочие, и следующих далее друг за другом сфер Сатурна, Юпитера, Марса, Венеры и Меркурия. «В середине всех этих орбит,—пишет Коперник,—находится Солнце; ибо может ли прекрасный этот светоч быть помещен в столь великолепной храмине в другом, лучшем месте, откуда он мог бы все освещать собой? Поэтому не напрасно называли Солнце душой Вселенной, а иные — Управителем мира; Тригемист называет его «видимым Богом», а Электра Софокла — «всевидящим». И таким образом Солнце, как бы восседая на царском престоле, управляет вращающимся около него семейством светил. Земля пользуется услугами Луны и, как выражается Аристотель в трактате своем «Animalibus», Земля имеет наибольшее сродство с Луной. А в то же время Земля оплодотворяется Солнцем и носит в себе плод в течение целого года».
«Этот порядок,— заключает Коперник свое описание прекрасной картины мира,— обусловливает собой удивительную симметрию мироздания и такое гармоническое соотношение между движением и величинами орбит, какого мы другим образом найти не можем».
Коперник прожил, в общем-то, довольно спокойную жизнь, которая, по-видимому, вполне устраивала его. Несчастьем для ученого можно было бы почесть, что, по собственным его словам, он провел свои дни «в удаленнейшем уголке земли», очень редко имея возможность встречаться с коллегами, лишь переписываясь время от времени с некоторыми из них. Однако, как и Ньютон, он любил одиночество.
К тому же это не было, по-видимому, тягостное одиночество среди абсолютных невежд. Каноники Вармийского капитула были всё люди образованные — епархия особо заботилась об этом. Не случайно и слава о Копернике как астрономе и слух о придуманной им новой системе мира разошлись по свету задолго до того, как он опубликовал свою книгу «Об обращениях».
Источник. "Пути в незнаемое" (Сборник 13.) М Советский писатель.1977. с.199-203.