«КОМСОМОЛЬСКАЯ ПРАВДА»  12 января  1977 г.

ЗВЕЗДНЫЙ  КОНСТРУКТОР

Сегодня исполняется 70  лет со дня рождения основателя практической космонавтики, выдающегося конструктора  XX века, организатора научно-технических работ, лауреата Ленинской премии,  дважды Героя   Социалистического Труда, академика С. П.  Королева.

   В процессе работы над второй книгой хроники «Королев» мне пришлось обращаться к многим архивным документам и беседовать с десятками людей, знавших Сергея Павловича в разные периоды его жизни. Я хочу привести сегодня отрывки из их воспоминаний. Думаю, что можно не называть фамилий их авторов. Не это важно. Важно, что, подобно маленьким камешкам, составляющим большой мозаичный портрет, эти короткие строки все вместе воссоздают перед нами образ замечательного человека, сделавшего так много для могущества и славы нашего Отечества.

Ярослав ГОЛОВАНОВ.

 

Год   1932-й, Подмосковье. Однажды на велосипедах мы с Сергеем Павловичем поеха­ли ко мне на дачу в Жуковку. Спать легли на сеновале. Ну в, конечно, начался разговор по душам:

—   Все на- Марс, на Марс лететь хотят, а  дела плохо идут, не хочет ракета  летать,— раздраженно говорил я.

—   До Марса далеко, - вздохнул Королев.— Но, знаешь, мы на маленьких ракетках  все отработаем,  а  потом на  большой и полетим на Марс!
Никогда больше в те годы я не слышал от него ни одного слова о полетах в космос.

Год 1933-й, полигон в Нахабино. Механик Безлюдов нагрубил Королеву во время подготовки к испытаниям ракеты, и Сергей Павлович отстранил его от работы. Я веду монтаж один, таскаю тяжеленные баллоны с кислородом и шепотом проклинаю Безлюдова, который сидит в теплой проходной и покуривает. Наконец не выдерживаю и спрашиваю Королева:— Вы кого наказали: Безлюдова или меня? — Сергей Павлович засмеялся, засучил рукава и стал помогать мне таскать баллоны.

Год 1934-й, Москва. У Королева был большой альбом, куда он вклеивал вырезки из газет и журналов, касающиеся главным образом авиации и ракетной техники. Но встречаются там и публикации совсем другого рода. Например, подборка стихов Н. Асеева и Е. Долматовского, опубликованная в «Правде» 18 августа 1934 года. Очеркнуты в рамку стихи Долматовского :

Мы летим к бесподобной славе,

—Вот уже города    понеслись.

Это крылья  стальные расправив,

Вся страна устремляется ввысь!

Год 1937-й, РНИИ. С Сергеем Павловичем я встречался и раньше, в Коктебеле на планерных соревнованиях, но ваша совместная работа началась в Реактивном научно- исследовательском институте (РНИИ) весной 1937 года. Уже во время первой нашей встречи он сказал:— Все вы, молодые (я был на 10 лет младше Королева), мечтаете о Луне, о Марсе, хотите строить ракеты, ракетные моторы. Все это чепуха. Надо заняться системами управления. Это сейчас главное.

Интересно, что еще в 1935 году в протоколе одного из заседаний в РНИИ записано: «Королев: Уточните вопрос об автоматике. Нам крайне необходимы автоматы...»

Год 1938-й, ЦАГИ. Королев любил людей самостоятельных, инициативных, но одновременно таких, которые бы его слушались. Ракету «212» мне было поручено продуть в аэродинамической трубе ЦАГИ и во время продувки проверить работу автопилота. Королев требовал, чтобы эти испытания были отсняты на кинопленку, хотя я и пытался доказать ему, что проводить киносъемку колеблющейся ракеты в трубе довольно трудно. В ЦАГИ мы были  командировочными, толком не знали, к кому надо обращаться, чтобы достать пленку кинокамеру, обеспечить свет, найти киномеханика.  Короче, съемку эту мы не сделали. Вдруг приехал Королев. Я не помню другого, столь классически построенного разноса. Уже через 10 минут я был убежден, что я виновник роковой трагедии. Ужас по поводу содеянного мною обуял меня. Потом Королев уехал. Не было в моей жизни дня, который я бы прожил с таким напряжением. Я требовал, угрожал, обещал, врал, платил киномеханику собственные деньге — это был какой-то кошмар. Через сутки я привез Королеву пленку. Никогда за многие годы вашей совместной работы я не видел у него такого удивленного лица. Я очень ждал, что он меня похвалит, но он сказал ворчливо: «Не надо было тянуть с самого начала...»

Год 1946-й, из письма другу- «Сейчас у нас замечательно тепло. Уже с конца марта ходим без шинелей. Цветут сады, все зелено... Горы, лес — все залито солнцем. Воздух напоен свежим весенним ветром и наполнен пением птиц. Как, в сущности говоря, хороша жизнь, если на душе легко и спокойно. А этот го часто мне и не хватает...»
Год  1949-й,  Кисловодск.  Я встретил здесь Сергея Павловича, который вместе с женой Ниной Ивановной отдыхал в санатории им. Орджоникидзе.

— Санаторий     хороший,—говорил он,— только скучно здесь очень. Мы с Ниной от скуки научились в бильярд играть... Кстати, подумайте, как лучше построить схему старта нашей новой ракеты...

Однажды вечером, стоя на балконе, он обернулся ко мне и сказал неожиданно:— Никак не могу найти могилу Цандера... (Выдающийся энтузиаст космонавтики инженер и ученый Фридрих Артурович Цандер работал вместе с С. П. Королевым в ГИРДе. Умер в Кисловодске в 1933 году. Позднее, не без помощи, Сергея Павловича, на могиле Ф. А. Цандера был установлен памятник. — Я. Г.).

Год 1955-й, Москва. Сергей Павлович впервые встретился е Курчатовым году в 54-м, когда разворачивались работы по созданию ракетно-ядерного оружия беспредельного радиуса действия. Курчатов был старше Королева всего на 4 года, но в отношении Королева к Игорю Васильевичу была та почтительная уважительность, которую обычно проявляют к людям гораздо более старшим. Курчатов приезжал в КБ Королева, осматривал ракетную технику. Он был живее, веселее, я бы сказал, задорнее сосредоточенного Сергея Павловича, иногда весело подзадоривал его: — А ну, давай проверим, если второй раз нажмем, вылезет эта антенна или нет?.. Смотрика, вылезла! Ну, молодцы!
    Год 1957-й, КБ. Напряженная работа над межконтинентальной баллистической ракетой, запущенной летом этого года, заслонила собой я стушевала воспоминания о создании ПС — простейшего спутника, как называли его в документации, — первого в история человечества искусственного спутника Земли. Помню только, что Королев требовал непривычно высокой степени его полировки. «Не так блестит», — недовольно говорил он и объяснял, что блеск нужен для отражения солнечных лучей, которые могут привести к перегреву радиоаппаратуры. Но, в общем, изготовление «пээсика» по сравнению с ракетой было работой ничтожной, смешной. Полусферы его быстро сварили на сварочном автомате, а деталировку выводов «усов» — антенн — из шарика сделал совсем тогда молоденький Володя Аксенов, будущий космонавт.

    Воистину всемирный резонанс, вызванный запуском первого спутника, в свою очередь вызвал необычайный подъем всего коллектива. Работы со вторым спутником — домом Лайки — мы закончили за 20 дней. Сергей Павлович находился в состоянии высшего творческого напряжения. Он работал по 18 часов в сутки, сам чертил, сам менял размеры в чертежах, когда возникали какие-то «нестыковки», многие часы проводил в цехах. В эти дни он оставил все организационные дела и работал, как простой конструктор.
Год 1961-я, Москва, В мар­те Сергей Павлович как-то подвозил меня на машине, и я по дороге спросил у него:—   Кто же все-таки полетит первым? -  Секрет, - улыбнулся Королев. Потом  добавил: - Наверное, Гагарин.

Год 1962-й, КБ. Нерасторопность молодого рабочего в цехе привела к тому, что один блок ракеты, висящий на кране, ударился и помялся. Через десять минут Королев влетел в цех. Полы его белого халата развевались, глаза сверкали, все, даже походка, выражало крайнюю степень гнева. Мертвая тишина стояла в цехе.

—  Где этот, который..,— спросил   Королев,   задыхаясь.

Из-за спин собравшихся вокруг рабочих вышел виновник происшествия.

—  Ты знаешь, над чем мы работаем? -  начал Королев.— Ты понимаешь, что мы делаем? Сколько здесь труда, денег народных? Так как же ты мог?  Что же ты  за человек тогда? Как ты будешь смотреть теперь людям в глаза? Как твоя фамилия?

—   Королев,— чуть   слышно прошептал паренек.

И тут Сергей Павлович не мог сдержать улыбки.

—  Так как же ты можешь позорить  нашу  фамилию! — воскликнул  он, но уже  совсем другим тоном. Он взял паренька за плечо, отвел в уголок и что-то долго объяснял ему. Я слышал только, что, когда он отпустил его, уже вдогонку спросил: «Понял теперь?»

Год 1963-й, КБ. Один из ведущих конструкторов на техническом совете, где председательствовал Королев, подвергся дружной и резкой критике за срыв сроков работ над двигателями 2-й ступени одной из ракет. Конструктор вяло оправдывался, говорил, что двигатель «в общем готов», работа «в принципе завершена» и т. п. Королев, как всегда, выступал последним, подводил итоги. Все ждали бурного финала.

—  Расскажу  вам  анекдот, - неожиданно начал он.—Когда женщину в 20 хотят познакомить   с  мужчиной, она спрашивает: «Каков он?»  В 30 лет она спрашивает: «Кто он?»  В 40  — «Где он?». Мне уже за 50, и я вас спрашиваю: Где он? Где ваш двигатель,  «вообще»  готовый и в принципе завершенный?»

Год 1964-й, космодрома Однажды осенью меня и еще одного стартовика Сергей Павлович пригласил вечером в гости в свой домик. Засиделись за полночь. Королев заводил пластинки с музыкой Моцарта и Чайковского, читал наизусть Пушкина и Лермонтова. А потом спросил:

—  А хотите, я    вам прочитаю свое стихотворение?

    Потом он признался, что в своей жизни написал два стихотворения, когда возник спор с К. Д. Бушуевым (бывший зам. Королева, впоследствии директор советской части программы ЭПАС), кто из них лучше пишет стихи.

   Год 1965-й, Москва. Незадолго перед смертью Сергей Павлович позвонил мне в воскресенье по телефону домой и сказал: - Я сейчас чистил снег около дома, и мне пришла в голову одна  мысль. Можно создать  искусственную  тяжесть, соединив два корабля штангой и раскрутив их вокруг ее центра.

    Я сказал, что длина получается большая и вместо штанги лучше применять трос. Он помолчал, а потом попросил зайти к нему завтра со всеми расчетами.

Год 1966-й, Москва. Главная страсть жизни Сергея Павловича — работа. У него не было других сильных увлечений, «хобби», как теперь говорят. Подарили ему однажды охотничье ружье «Зауэр — три кольца» в заводской смазке. Так оно и лежало 10 лет, даже смазка затвердела. Совершенно не умел отдыхать, тяготился отдыхом, хотя подчас очень уставал на работе. По воскресеньям  мог проспать до 11 часов, спал после завтрака и после обеда. То же и в те редкие дни, когда он отдыхал в Крыму или на Кавказе, люди, знавшие его необыкновенную энергию    на    работе могут в это поверить. Он был равнодушен к одежде, не любил и очень редко носил галстуки, неохотно менял костюмы. Деньги не считал, давал в долг, просто давал. Однажды говорит:—  Солдатик   демобилизованный  приехал на работу, ничего у него нет, денег ни копейки, я ему дал...

   Физически он, несмотря свои широкие плечи и крепкую фигуру, не был сильным человеком. Однажды в саду сгребали листья, он тоже включился в работу, но скоро устал и начал руководить, всех расставлял по местам: придумал совершенную организацию труда.

Незадолго перед смертью он сказал: —  Эх,  мне бы  еще  лет десять жизни!

Он умер, не дожив года своего шестидесятилетия.

    В день смерти на письменном столе в домашнем кабинете Сергея Павловича лежали книги: «Теория колебаний», «Управляемые термоядерные реакции», «Иллюстрированный авиационный словарь для молодежи», «Как будущее ожидает человечество?» На тумбочке у постели  в домике на космодроме осталась недочитанная книга  У. Фостера  «Очерк политической истории Америки».

назад

Занимательная  физика   А знаете ли Вы?    Физика в походе    Биофизика   Биографии   Астрономия  

 Физика  и  поэзия    Физика и медицина    Народная мудрость     Необычные  явления

Физика и техника     Бочка Паскаля   Радиотехника для всех     Занимательные опыты

Старинные  задачи      Ссылки     Форум    Шаровая  молния   Сообразилки   Оптика