У разных видов
активная роль в привлечении особей иного пола для продолжения рода,
принадлежит либо самцам, либо самкам. Если искать аналоги такого рода в
жизни человеческого общества, то практически всю историю Запада сопровождает
история женской моды, женской косметики и парфюмерии и женской галантереи.
Мужская мода, мужская косметика и парфюмерия и мужская галантерея не
являются таким предметом обсуждения и внимания общества, как женские.
Функционально по своему существу весь
арсенал женской моды, косметики, парфюмерии и галантереи — продолжение в
культуру инстинктивных программ привлечения партнёра для продолжения рода.
Анекдот:
— Папа, скажи, как ловят сумасшедших?
— С помощью косметики, обворожительных
улыбок, модных платьев и белья, сынок.
По своему существу
всё это взывает к половым инстинктам мужчин, в чём неоспоримо смогли
убедиться многие жертвы изнасилований, которые своим видом, созданным ими же
при помощи арсенала моды, косметики, парфюмерии и галантереи, смогли
возбудить в ком-то из самцов поведение на основе половых инстинктов, которые
те не смогли сдержать (либо же вообще не привыкли сдерживать, поскольку вся
их психика подчинена нуждам инстинктов).
Для животного строя психики женщин
характерно стремление к тому, чтобы выделиться на фоне других самок и
привлечь к себе внимание многих самцов. О том, какими личностными качествами
обладают те, чьё внимание они объективно своим внешним видом и поведением
способны привлечь, подавляющее число модниц не задумывается, слепо и
бездумно следуя моде и её — казалось бы не управляемым капризам. Требования
эстетики и функциональности в женской моде вторичны по отношению к задаче
возбуждения половых инстинктов мужчин.
Женщина-человек должна уметь вести себя и
должна вести себя так, чтобы быть желанной только любимому ею, в ком она уже
с самого начала их взаимоотношений предвидит будущего отца их детей,
оставляя равнодушным к себе всех — даже сексуально озабоченных — самцов в
округе.
Исторически реально
ЖЕНСКАЯ МОДА, а тем более «высокая» мода, превратилась в
порнодейство, с которым все свыклись. Это не нежный эрос. ОТЛИЧИЕ
ПОРНОДЕЙСТВА ОТ ЭРОСА в том, что порнодейство безадресно обращено к
половым инстинктам толпы, а эрос адресно обращён единственно к любимому
человеку, обязательно иного пола.
Женщина-модница, тем
более под покровом утончённой культуры, конечно, не столь явное животное,
как откровенно похотливая потаскуха, но при определённом взгляде отличие
между ними только в культурных продолжениях одних и тех же — не подвластных
им — половых инстинктов. Если кто-то, ознакомившись с высказанными
воззрениями на сложившийся институт моды, решит, что нашим идеалом является
одеть всех в кое-как сработанную униформу, например, в ватники, то он ни
чего не понял. Эстетичность одежды и внешнего вида и поведения человека —
это одно, а порнодействие моды — это совсем другое.
По крайней мере, так было в историческом
прошлом до тех пор, пока КОСМЕТИКА не превратилась по существу в
химическое оружие (а возможно и в генетическое, поражающее будущие
поколения). Один из примеров — статья Юлии Ларионовой “Красивые губы —
больная печень” в еженедельнике “Курьер”, № 28 от 20 — 26 июля 2000 г.:
